Люди из ближайшего окружения Порошенко —
генпрокурор, глава СБУ и недавно уволенный заместитель главы Совета
нацбезопасности — замешаны в крупных коррупционных делах. Каждый, кто
в этой военной ситуации обогатился хотя бы на копейку, должен ответить
перед судом. Если мы начнем сотрудничать с ними, мы тоже будем нести
ответственность.
«Франкфуртер альгемайне»: Госпожа Тимошенко, пять лет назад в марте со стремительной аннексией Крыма Россией началась новая глава в европейской истории. Если бы вы тогда были президентом Украины, что бы вы сделали?
Юлия Тимошенко: На тот момент я не занимала
никакую должность, я только что вышла из тюрьмы. Но сегодня я вижу
абсолютно четко: первое, что должно было сделать тогда украинское
руководство, — созвать страны-подписантов Будапештского меморандума
1994 года, среди которых — Америка, Великобритания и, нельзя
забывать, Россия. Меморандум гарантировал неприкосновенность границ
Украины. Он был заключен в качестве поощрения за отказ Украины
от советского ядерного оружия. Так сообщество государств могло бы
предотвратить аннексию Крыма. И в ООН были пути для активизации действий
и обхода возможного вето со стороны России, как это было в 1950 году
в начале Корейской войны.
— Некоторые в Украине считают, что правильным путем был бы военный ответ России.
— Это неверно. Украина с практически не существовавшей на тот
момент армией не могла вести войну, такие действия лишь дали бы Москве
повод пойти в сердце Украины — Киев. Итак — международное право
и сообщество государств!
— Сегодня в ходе предвыборной кампании вы утверждаете,
что нужно прекратить говорить о якобы безальтернативности Минского
мирного процесса. Что вы предлагаете?
— Я с самого начала критически относилась к Минским переговорам.
Нужно было сразу сделать ставку на страны-гарантов Будапештского
меморандума. Прошло пять лет. Нет мира. В оккупированных областях
Донбасса, то есть на востоке Украины, создаются фейковые государства,
эти «народные республики». По моим оценкам, количество российских
военных там составляет 30 тысяч. Российская военная техника позволяет
вести там боевые действия, и весь мир об этом знает. Кроме того, перед
заключением первого Минского соглашения в сентябре 2014 года уже погибли
900 человек, но с тех пор погибших уже 12 тысяч.
— Многие видят это иначе. С момента первого, а также
второго Минского соглашения в феврале 2015 года боевые действия
превратились в войну чужими руками, но по крайней мере конфликт
заморожен, даже если продолжают гибнуть люди.
— Но спецпредставители США и России по Украине Курт Волкер
и Владислав Сурков уже не встречались больше года. Страны «нормандского
формата» — Украина, Россия, Германия, Франция, которые тогда вели
переговоры в Минске, — не встречались на высшем уровне 2,5 года. Процесс
зашел в тупик. Он не движется. А позиции России и Украины по дальнейшим
действиям в Донбассе несовместимы.
— Может ли меморандум остановить ядерную державу Россию?
— Я не говорю, что Минский процесс нужно отменить. С ним связаны
и санкции. Все это должно продолжаться. Но сейчас необходимо
активировать меморандум. Лучше всего — в расширенном формате «Будапешт
плюс», с участием Германии и представителя ЕС по внешней политике.
Ангела Меркель уже внесла огромный вклад в усилия по мирному
урегулированию. Весь наш народ очень высоко это ценит. Итак, «Будапешт
плюс». Затем нужно пригласить на эти переговоры российского президента.
Поскольку меморандум был нарушен, это дает нам право ждать серьезной
поддержки для нашей обороны и создания международного фонда помощи
для восстановления Донбасса. Санкции против агрессора следует
ужесточить. А Украина должна получить от НАТО «План действий
по членству» для подготовки страны к вступлению в альянс.
— Украина 31 марта выбирает президента, а осенью — новый
парламент. Возможно, примерно по четверти избирателей поддержат вас,
президента Петра Порошенко и политического новичка — популярного комика
Владимира Зеленского. Для вас в долгосрочной перспективе возможен
вариант большой коалиции с Блоком Порошенко?
— Люди из ближайшего окружения Порошенко — генпрокурор, глава СБУ
и недавно уволенный заместитель главы Совета нацбезопасности — замешаны
в крупных коррупционных делах. Каждый, кто в этой военной ситуации
обогатился хотя бы на копейку, должен ответить перед судом. Если
мы начнем сотрудничать с ними, мы тоже будем нести ответственность.
— Говорят, ваша партия получила от бедных людей очень большие пожертвования на выборы. Как это соотносится с правым делом?
— Что касается лично меня, я начала заниматься политикой в 1997
году, оставив предпринимательство. Тот, кто идет в политику, не может
оставаться бизнесменом. Как только я оказалась в оппозиции, моя компания
тут же была уничтожена. Янукович искал доказательства против меня.
Следователи прокопали землю насквозь и ничего не нашли. У меня нет
двойной морали. Но сейчас снова-здорово: сотрудники местных предвыборных
комиссий от нашей партии приглашаются в СБУ, им говорят, что они должны
выйти из комиссии. Если предприниматель жертвует нам хоть копейку,
к нему тут же сбегаются власти, как шакалы, и оказывают на него
давление, чтобы он обанкротился.
— Вы обещаете сократить вдвое сильно возросшие недавно цены на газ. Кто будет это оплачивать?
— У нас в стране нет газового рынка. Цена на газ устанавливается
правительством. Газовый импорт должен быть демонополизирован,
надо поддерживать собственные крупные газовые месторождения, которые
сегодня не используются из-за коррупции.
— В ходе предвыборной кампании вы сказали, что за пять
лет средний доход украинцев можно довести до уровня Польши, то есть
увеличить в три раза. Каким образом?
— Так же, как Германия после 1945 года в течение пяти лет
выбралась из огромной нужды и достигла высокого уровня. Если хорошо
управлять и принимать умные решения, мы сможем повторить успех Германии.
У Украины есть огромные ресурсы, но, к сожалению, они не используются
на благо страны.
— Но длительное советское господство в Украине —
и не только там — сильнее разрушило ее в общественном и экономическом
плане, чем это успели сделать нацисты в Германии за двенадцать лет.
— Об этом можно спорить. Когда Украина стала независимой
в 1991 году, у нее были сильные экономика, промышленность и сельское
хозяйство. По оценкам немецких экспертов, ее шансы на процветание были
выше, чем у прибалтийских стран. Но коррупция и клановая экономика
разрушили страну. Украина была и остается закрытой для зарубежных
инвесторов. Поддерживаемые из-за рубежа попытки организовать
антикоррупционные ведомства в последние годы провалились.
Антикоррупционное ведомство НАБУ еще не отправило за решетку никого
из окружения президента. Антикоррупционный суд находится под контролем
президента. Идеи были хорошие, но старая система оказалась сильнее.
После победы мы хотим в институциональном порядке устранить возможности
для коррупции. Для этого нам нужна новая конституция. Позицию президента
надо ослабить в пользу парламентской системы. А все контрольные органы
должны создаваться независимо от тех, кто будет контролировать их.
— Вы упомянули нацистов. Как ваша семья пережила мировую войну и немецкую оккупацию?
— Мой дед Николай был на фронте, он сидел в трех концентрационных
лагерях, в том числе в Освенциме. Названия других лагерей я должна
уточнить у мамы. У него были эти татуировки с номерами на предплечье.
Он вернулся тяжело травмированным человеком и оставался таким до конца
жизни. Он почти никогда не рассказывал о войне, а если и рассказывал,
то со слезами на глазах. Прабабушка и прадедушка жили раньше в деревне
под Днепропетровском, при Сталине они в 1932-1933 годах пережили
Голодомор. Им удалось спастись, потому что уехали в город.
— С 2011 по 2014 год вы сидели в тюрьме. Можно сказать, вы тогда были самой известной заключенной Европы.
— Тюрьма сильно изменила меня. В политике я всегда была борцом
за справедливость. Я всегда шла очень агрессивными путями. Это была
борьба. Но я поняла, что законы творца иные: если ты ставишь благие
цели, но действуешь агрессивно, то получаешь агрессию в ответ. Тогда
ты не можешь достичь своих целей. Я расценила тюрьму как послание: ты
не всегда выбирала для правильных целей правильные пути. Правильный
путь — консолидация, гармония, баланс, согласие. После освобождения
я создала рабочие группы, которые в этом ключе сформулировали нашу
программу. Все это позволило мне вернуться в политику.
Герхард Гнаук, Frankfurter Allgemeine Zeitung (Германия)
