Международная следственная группа официально обвинила Россию в том, что именно ее «Бук» сбил малайзийский «Боинг» над Украиной.
Уже подробно рассказал Пархоменко вчера, поэтому я не буду повторять многих деталей. И хочу две вещи заметить, что в истории с «Буком», действительно, всё было ясно в общих чертах с самого начала, с того момента, когда Стрелков на своем блоге в стиле ликующей обезьяны с гранатометом опубликовал торжествующий пост про то, что «птичкопад» и «просили же мы не летать над нашей территорией».
И было ясно, что это не может быть обезьяна с гранатометом, потому что «Бук» в отличие от какого-нибудь «Стингера», которым можно научиться пользоваться даже афганского моджахеда, это серьезная установка. Это машина, которая требует профессиональных операторов. И этими профессиональными операторами могли быть только российские солдаты.
Собственно, в этом смысле история с «Буком», она типичная история для всех типов войн, которые ведет Россия, начиная с российско-грузинской и кончая, конечно, войной в Донбассе, которые устроены так, что есть какие-то «добровольцы», которые играют роль… фронтируют реальных солдат. Эти добровольцы, как правило, не умеют сражаться. Они умеют только грабить, они умеют убивать, а умирать они не очень умеют, как, допустим, это выяснилось в российско-грузинской войне, когда те люди, которые должны были по первоначальному замыслу отражать грузинскую агрессию. Когда грузины действительно двинулись на Цхинвале, они куда-то разбежались, засунулись в разные дырки. И грузины два дня стояли в Цхинвале, пока их не выбили ковровыми бомбардировками и тем же самым «Градом».
Собственно, как оперировала Россия в Донбассе. Каждый раз появлялись ликующие заметки, что добровольцы отобрали у украинской армии БТР — и после этого завозились российские БТР. Появлялась ликующая заметка, что отобрали у украинской армии траки — и появлялись, уже завозились российские танки.
Точно так же, если вы помните, появилась ликующая заметка, что добыли украинские «Бук» — после этого под это дело был завезен российский «Бук». Мы теперь знаем, благодаря Bellingcat и международной следственной группе, что он был завезен из Курска. Они проследили путь этого «Бука» по километрам, потому что в наше время массмедиа все люди вокруг видели, шо везут эту диковину, делали фотографии и выкладывали их в интернет. Все эти фотографии там остались.
Это тоже типичная проблема – как в эпоху цифровых СМИ раскрываются преступления. Потому что вот, например, как раскрываются преступления по биллингам особенно, если эти преступления ненамеренные? Ну, вот так и раскрываются, что люди пошли с кем-то попить водки и перед этим созванивались с этим человеком, а потом стукнули его трубой по голове. А потом следователь берет телефон и говорит: «А-а, слушай! Так вот, где ты был — вы ж созванивались!»
Вот точно так интернет сыграл роль такого гигантского телефона и таких гигантских биллингов, которые можно было посмотреть и видеть, как это «Бук» едет из Курска в Украину; и даже можно видеть, как он запускается и можно видеть все его особенности вплоть до циферок на борту и вплоть до характерных примет типа того, что у него один из катков — нестандартный.
Еще раз повторяю, что всё это было ясно примерно с того самого момента, когда Гиркин испустил эту свою ликующую фразу. Теперь мы имеем уже не примерное представление, теперь мы имеем стопроцентное представление. У нас воссоздан путь этого «Бука», как английские следователи воссоздали путь полония: каким самолетом его привезли, в каком гостиничном номере Ковтун и Луговой разливали его по чайнику, куда бросали полотенце и так далее.
И кроме этого, я обращаю ваше внимание, что очень сильная вещь, которая впервые опубликована – дело в том, что там объединенная следственная группа представила обломки зенитной ракеты, а на обломках – шильдик с индивидуальным номером, то есть, грубо говоря, паспорт. Вот у нас на сайте «Эха» уже висит прекрасная статья Марка Солонина, в которой обращено внимание на то, что таким образом, получается, что преступник забыл паспорт на месте преступления, а поскольку по паспорту ясно, какая ракета и откуда приехала, то теперь всё, что достаточно сделать российскому Генеральному штабу – это показать бумаги, каким образом все-таки эта ракета… жизненный путь, и как она была утилизирована.
И пожалуй, одна вещь, которую я хочу заметить по поводу этой истории – это как раз вернуться к стратегии Кремля в Украине и не только в Украине – стратегии уменьшения ответственности, которая, на самом деле, приводит к уменьшению контроля. Потому что Кремль везде во всех своих войнах, во всех своих гибридных войнах, я бы сказала, он устраивает таким образом, что они меньше напоминают войны и больше – спецоперации. У него всегда кто-то фронтирует – вот эти самые шахтеры и трактористы. Ему всегда важно, чтобы в последний момент можно было отвертеться и сказать: «Это не мы».
И в данном случае проблема заключается в том,что как только вы утрачиваете хотя бы частично монополию на насилие, вы так же утрачиваете контроль. И в чем проблема истории с «Буком»? Если бы этот «Бук», действительно, завезли в полном комплекте и если бы им оперировала военная структура от и до, если бы там была нормальная система, нормальная структура военного командования, то там бы к этому «Буку» была нормальная радарная машина. У этой отдельной машины, пусковой установки тоже есть радар, который тоже может следить за целью, собственно, вот он и следил. Но обычно в комплект полагается еще одна радарная машина, которая, действительно, может установить, что это за цель и можно понять, что это не украинский транспорт, который они собирались сбивать. Вот если бы эта техника применялась не в окружении обезьян с гранатометом, если бы ей командовали не какие-то странные люди, которые не вели нормальной войны, то этого бы не произошло, то поняли, что это самолет малайзийский.
И, собственно, еще одна вещь, на которую нельзя не обратить внимания, что, конечно, вообще, вся история с «Буком» была концом нашего дискурса о том, что мы не причастны к тому, что происходит в Донбассе и вообще, она была, заметим, концом западного сочувствия российскому вранью.
Потому что, скажем, во время российско-грузинской войны в значительной степени России удалось навязать свою точку зрения западному миру. Было большое количество полезных идиотов или совсем не идиотов, но полезных людей, которые начали рассказывать, что вот это Мишико, что он совершил агрессию, что он напал на мирно спящий Цхинвале. Даже про Крым что-то там говорили. Находились отдельные политики, которые за красивые глаза или за большие деньги говорили, что «смотрите, там украинские фашисты захватили власть, Россия спасала…».
После «Бука» — вы заметили? – это бесконечное наше вранье — «Боинг», но не «Бук», «Бук», но не наш, наш, но не мы, и вот, пожалуйста, вам еще диспетчера испанского, который оказался потом испанским мошенником, и вот вам, пожалуйста, снимок самый натуральный, на котором виден «Боинг» размером в два километра, и вот вам, пожалуйста, признание украинского пилота, который сбивал этот самый украинский самолет – вот эта система бесконечного вранья отстреливается как тепловые ловушки для того, чтобы спутать человека.
И во внутреннем распорядке она более-менее пригодилась, потому что это, вообще, заметим, одна из особенностей fake news, что когда вы говорите правду или те вещи, которые приближенные к правде, то вы говорите всегда в одном направлении. Вы можете вносить какие-то существенные коррективы, даже очень существенные детали, но направление у вас общее остается неизменным. Когда вы говорите вранье, вы все время продуцируете разные тексты, которые взаимно противоречат друг другу, потому что очевидно, что если «Боинг» был сбит украинской ракетой с «Бука», то он не мог быть сбит украинским истребителем. А если он был сбит украинским истребителем, то очевидно, что трупы были нормальные, а не «несвежие», как потом утверждал Стрелков. Получается, что, во-первых, это не мы сбили, а во-вторых, трупы были несвежие.
Так вот эта система вранья, она завораживающе действует на наиболее глупых людей, на людей, подверженных пропаганде, потому что она является мифологической системой, она должна превратить действительность в набор совершенно противоречащих друг другу равновероятных идей. Вот чем отличается мифологическая картина мира от научной? Тем, что мифологическая картина мира объясняет действительность самыми разными способами. Вот древние египтяне считали, что небосвод – это небесная корова, что небосвод это океан, по которому плывет лодка бога Солнца, что небосвод – это богиня неба, изогнувшаяся над своим мужем – Землей, и что небосвод стоит на четырех ножках на балдахине. И в некоторых местах это даже совмещается в одних и тех же рисунках. И никто не думал, что если небо – корова, то оно не может быть океаном.
Точно так же потребитель этого бесконечного кремлевского вранья не замечает, что если украинцы сбили «Боинг» истребителем, то трупы не моги быть «несвежие». А наоборот, людей с нормальным, научным складом мышления, которые все-таки хотели знать, что такое небо на самом деле, то на них, конечно, эта история про то, что небо одновременно и корова и океан, действует довольно угнетающе и заставляет просто дисконтрировать данный источник информации как нечто, что является чем-то кроме источника абсолютно неинтересного вранья.
Вот в этом смысле история с «Буком» была тем поворотным моментом, после которого российской пропаганде за рубежом, что бы она ни говорила, просто перестали верить. И когда сейчас мы рассказываем по поводу Сирии, что сирийцы сами себя газом отравили, чтобы скомпрометировать мирного Асада или когда наш полпред в ООН господин Небензя говорит по поводу Скрипалей, что типа им в госпитале ввели нервнопаралитическое вещество подкожно, то как-то это настолько дико звучит. И видно, какое чудовищное падение произошло не столько с уровнем российской пропаганды, сколько с уровнем доверия к ней на Западе со времен российско-грузинской войны, когда эта пропаганда если не шла на ура, то, во всяком случае, в качестве точки зрения фигурировала.
А уж если сравнивать с 30-ми годами, когда российская пропаганда, действительно, шла на ура и когда Вилли Мюнценберг сумел продать Западу значительную часть тех идей, которыми до сих пор живет левое общество типа борьбы против империализма, вины Запада перед колонизованными народами, уравнивания буржуазии с фашизмом и так далее, то там вообще никакого сравнения нету.
И последняя виньетка, которую я, конечно, не могу не добавить по поводу «Бука». Это еще сделал маленький подарочек Bellingcat, который установил, что тот грушник, который непосредственно отвечал за транспортировку «Бука» в Украину, это человек, которого зовут Олег Иванников, и он же был идентифицирован как человек, который под псевдонимом «генерал-лейтенант Андрей Лаптев» возглавлял Министерство обороны Южной Осетии с 2006 по 2008 год. То есть к вопросу о том, что происходило во время российско-грузинской войны.
И, конечно, российская реакция ожидаемая. Но проблема в том, что она определяется… вот область определения множества этих российских реакций, она только внутри Российской Федерации. Она никого не интересует Она вызывает гомерический хохот. Она может существовать только в заголовках новостей Яндекс. Вот я тут нечаянно, случайно сделал грех и зашла на Яндекс. Мне надо было какой-то русский поиск сделать. Яндексом же сейчас невозможно пользоваться. И там, естественно, вместо новостей о выводах международной следственной группы были новости типа: «Опять ничего не установили… Москва опровергает…» и так далее. Так вот, когда Владимир Владимирович Путин в ответ на вопрос по «Боингу» говорит: «Давайте нам поучаствовать в расследовании», то возникает вопрос: «А с какого боку?» Если Россия не виновата, то при чем здесь участие России в расследовании? Самолет нидерландский, летел в Малайзию, разбился на Украине , наших граждан там не было. С какого боку там почему-то не принимает в расследовании, не знаю, Иран, Аддис-Абеба?
Если мы сбили этот самолет… ну, когда это преступник принимал участие в расследовании? Он принимает участие только в суде и только на скамье подсудимых.
